Я строю своих марионеток

Пост-атаки | "Я" сталкиваются с "мы

Я... не вижу ничего другого возможного, кроме как придерживаться 'Я'. Потому что другой - это не я. Потому что другой несет в себе невыносимую часть, которая не является мной, но была бы такой же, если бы была мной. Потому что в терпении к себе столько же непреодолимости, сколько и к этому другому, который не я.

В жизни мне нужно решить две проблемы: выжить и жить.

И вы, вы, люди, не выиграете против подростков, натянутых, как арбалеты, следуя логике старой мысли; взрослой мысли, которая хотела бы иметь возможность хотя бы морализировать тех, кто не очень-то заботится о морали.

Дети играют в настоящую войну

Если и будет эскалация, то это кто больше будет участвовать в завоевании авторитаризма. "Иди делай свою домашнюю работу, - говорит один. "Поцелуй меня в задницу", - говорит другой. "Иди в свою комнату", - говорит один. Пошел ты, старый пердун", - отвечает другой. Между плохо воспитанными детьми и проникновенными учителями еще есть место для литаний немощных и обездоленных в панике от того, что им приходится отбиваться от естественного насилия, с которым, как они думали, им никогда не придется бороться. Демократическое бормотание, законченное в моче. Квадрат цивилизации номер один. Возвращайся к своей копии.

Что производит голова?

Это странный вопрос, который подразумевает, что не обязательно всегда структурировать своё мышление, а лучше позволить своему естественному развитию идти своим чередом и посмотреть, как оно может выглядеть вне социальной сферы. Здесь рассуждения специалиста становятся слабее.

Я всего лишь пример реального человечества. Я воспринимаю себя как такового, как объект, просто еще одну марионетку.

Но при всём этом, ни объект изучения, ни объект исключения; объект, который является плодом периода, эпохи и мира. Как и всем остальным, мне нечего сказать, в смысле "тебе нечего сказать"; "тебе лучше заткнуться". Однако в моей растущей бесполезности по мере старения, ибо такова реальность старения всего сущего, остается этот важный инструмент: чувство свободы говорить, произносить, писать все и обо всем, особенно о том, что драгоценно. что угодноУ меня есть уникальная сущность того, что может произвести моя голова, особенно вопреки "здравому смыслу".

Ибо никто не властен сегодня сказать мне, какой путь правильный. Все терпят неудачу в этой игре в прекрасное. Итак, остались только я, вы; каждый в своем пузыре одиночества, пока он пишет. С тонкой тщетной надеждой на то, что где-то зазвенит или отзовется, как бронзовый колокол. Тщеславие, но не только тщеславие. Ибо столь же тонкое поэтическое удовольствие сопротивляется, продолжает существовать; оно злорадствует на тонкой нити ощущения творчества. Слабое, бледное; оно все еще хочет верить в него, и в то же время угасает, в этой относительной свободе позволить словам вырваться на свободу; чуть больше, чем знаки в сердце каракулей. Даже не бумага; компьютер. Виртуальность виртуального. Полная бесполезность.

Именно в полной бесполезности своего существования влияние бессилия приобретает форму

Посмотри на это. Оно в любом случае хотело бы выжить. Но что может направлять то, что даже не является яростью; почти игра, необходимая самой себе и немного выходящая за рамки, иногда и в крошечном смысле полезная?

Но разве не все растет по этой модели? Романы, песни, религия, социология, бла-бла-бла... Это мир людей. Аберрантные марионетки, когда-то без тела, когда-то без головы; не находящие причин для существования, кроме как для возведения собственных статуй. И все же он вращается. И все же он нацелен только на то, чтобы писать свою собственную историю. Это единственная цель человека: упорно рассказывать самому себе. Несмотря на войны и вместе с ними, моменты радости и веры, каждый из которых такой же эйфоричный, самовлюбленный и глупый, как и следующий. Таков человек; счастлив жить. Счастливый идиот, за исключением нескольких самоубийц, которые приходят, чтобы посмеяться над остальными. Только дети воспринимают свое существование так серьезно.

Боже мой - которого, к сожалению, никогда не будет, - неужели так просто было бы быть детьми мамочек/папочек, дважды бьющих/карающих родителей, двухголовых эмпатических и телепатических марионеток? Неужели мы не можем очистить человека от его тщеславного самосознания? Почему мы позволили ему найти слово? Какое непостижимое преступление - самовыражение!