Кажется, что это ничто... выживать, бродить, мочиться, есть, дышать, слышать, видеть.

Я ищу форму, содержащую формы; очень неоформленные формы; не деформированные, но, возможно, неправильно сформированные. Все, что слишком сформировано, в нынешнем контексте показалось бы мне неадекватным, бесполезным и устаревшим.

Формы, в которых письмо станет свободным действием, несмотря на неизбежное ограничение подчинения желанию выразить, исследовать, кто мы есть.

Формы, в которых я, и, возможно, другие, кто найдет способ, могли бы дышать другим воздухом; изобретенным воздухом. Воздух, который предлагает дыхание не просто как механический жест. Воздух, который делает дыхание осознанным в своем движении. Воздух, занимающий огромное пространство, где можно также плакать, без стыда, без оправдания, ради удовольствия делать это и облегчать себя. Воздух на территории обслуживания автострады, куда приходят, чтобы облегчиться в подлеске на обочине. Где ты паркуешься для смены воздуха, писаешь и пилишь, наслаждаясь чистым небом и наблюдая за проносящимся мимо бетоном. На тротуарах ты можешь переделать мир в соответствии со своими представлениями. Или вообще без всяких идей. Больше нет культурного алиби для того, чтобы считать природу красивой, а цемент плохим. Все смешивается вместе, и это тихо; двигатели и пение птиц смешиваются вместе, и это не менее тихо, чем тишина леса. Это наше. Это пространства, которые мы создали, потому что в конце концов мы больше никогда не сможем выжить в чистой природе ручьев и лесов. Так что именно здесь я хочу писать; на полпути между тем, что снится, и тем, что происходит. Там я и остаюсь, чтобы пописать против ветра и съесть не очень хороший сэндвич. Но я не хочу желать ничего лучшего, чем то, что может предложить мне анонимность скоростного прохода. По крайней мере, я не ограничен обменом хорошими словами и резней, которую не хочу испытывать.

18 ноября 2015 года в 2:00.